Театр абсурда

Чеченская война и персоны российской политики

   Поведение основных фигур российской политики с того момента, как начались боевые действия в Чечне, напоминает  «броуновское движение» - так же хаотично, беспорядочно, разнонаправленно. Наблюдается полное отсутствие у правящей элиты единого понимания происходящего, общей цели и согласованного плана действий. Их метания между Москвой и Грозным, их разноречивые, взаимоисключающие заявления, их усилия «делать хорошую мину при плохой игре» красноречиво свидетельствуют об истинном морально – политическом состоянии режима.
   Как это всегда бывает в ситуациях крайнего кризиса, вдруг со всей отчетливостью проявилось, кто есть кто, маски отброшены, обнажились лица  - жестокие, равнодушные, испуганные, реже – благородные и сострадающие…
   Всмотримся…
   ПРЕЗИДЕНТ. В поведении Ельцина на этот раз удивляет даже не сам факт санкционирования им вооруженного похода в Чечню – это-то как раз укладывается в логику всей его предыдущей президентской деятельности. После череды силовых акций в Москве к тому все и шло. Удивляет же более чем странная отстраненность Ельцина от происходящего. Заочные обращения от его имени, толкование его позиции беспомощными помощниками, обещания «вот-вот, может, даже завтра» выступления его перед народом – все это дает богатую пищу для предположений. Лишь пару раз за все это время мелькнуло на телеэкране «родное лицо» без признаков хирургического вмешательства (встреча с А. Гором и заседание СБ в палате ЦКБ) как доказательство, что президент здоров, но не более того. Так нам когда-то и Черненко предъявляли для опознания, в больничной палате.
   Управляет ли он по – прежнему государством? Вот в чем вопрос. Чем дольше президент отсутствует, тем сомнительнее, что он остается действующим президентом. Наша собственная история знает примеры, когда вождей без лишнего шума отстраняли  от руководства и действовали какое-то время от их имени, пока вопрос не решался естественным или искусственным (отставка) путем. Таковы были последние месяцы правления Горбачева, последние годы Брежнева. Недавно появились на свет материалы, позволяющие сделать такое предположение и в отношении Сталина, а судьба первого советского вождя в этом смысле ни для кого не тайна.  
   Так что все может быть. Нынешней реально правящей группировке, собственно, ничего уже и не нужно от Ельцина, кроме его имени, еще способного вызывать священный трепет у верноподданных.
   Впрочем, это лишь одна из версий. Но совершенно очевидно, что за те 7 – 8 дней, которые президент должен был по первоначальному замыслу отсутствовать, чеченскую операцию мыслили начать и закончить. После чего появился бы он сам и объявил народу о победе над незаконными сепаратистами. Ария триумфа всегда была коронным номером Ельцина, особенно ему удававшимся. Однако быстро минули отведенные 7 – 8 дней, и выяснилось, что генералы, видимо, обещавшие  президенту, что большой крови не будет, что стоит им всей мощью появиться у ворот Грозного, как Дудаев приползет на коленях, маленько ошиблись. Оценили ситуацию несколько неадекватно. Операция не только не завершилась к намеченному сроку, но приобрела явно нежелательный характер. Отчаянное сопротивление Дудаева, кажется, стало полной неожиданностью для наших полководцев, не рассчитывавших ни на длительную осаду, ни на массовые жертвы, ни даже на плохую погоду. Иначе не затеяли бы войну зимой.
   Все дальнейшее поведение президента после его благополучной выписки из ЦКБ подтверждает предположения. В этих обстоятельствах он не может вернуться на свое рабочее место в Кремль и продлевает изоляцию, уединившись теперь уже на загородной даче, где, вероятно, ожидает доклада о завершении чеченской кампании и победе доблестных российских войск, коих он – главнокомандующий. Наконец становится ясно, что ожидать бессмысленно, к тому же на носу Новый  год. Пора выходить из укрытия.
   Я пишу эти строки в понедельник, 26 декабря, идет пятнадцатый день войны, и вот только сегодня народ, наконец, правда, опять мельком увидел и услышал своего президента. Как  Дед Мороз, явившись малым ребятам, ласково треплет их по макушкам за хорошее поведение в его отсутствие, так Ельцин, неприлично румяный, свежий и отдохнувший, явившись среди своих генералов, хвалит их за службу и ставит им оценку «неплохо» – за что? За бомбежку российского города Грозный, надо полагать. За что же еще? Ведь «незаконных» так и не разоружили.
   На 27 декабря обещано его историческое выступление по телевидению. Ждем-с. Но независимо от тех объяснений, которые придумают для него помощники и советники, уже сегодня ясно: президент проиграл эту войну. Он проиграл ее не только как военный стратег (военные ошибки еще можно свалить на генералов), но прежде всего как политик. Слишком неадекватным ситуации было его поведение в течение этих пятнадцати дней. И слишком неадекватны реальной ситуации те оценки, которые он ей дает, вернувшись на  политическую сцену. Главное уже ясно всем: ставить целью «восстановление конституционной законности и порядка» ценой уничтожения части населения и разрушения целого города – абсурд, и если он этого не чувствует, тем хуже для него.   
   Положение Ельцина сейчас, как никогда, плохо. Чем бы ни кончилась чеченская война, ему уже не избежать ответственности за пролитую кровь российских солдат и офицеров, за жертвы среди мирного населения, за нанесенный этому региону материальный ущерб. Окончательно утрачено право называться демократом. Навсегда потерян электорат не только  в самой Чечне, но и в прилегающих республиках Северного Кавказа, в других национальных образованиях РФ. Утрачена поддержка последних его сторонников – демократической интеллигенции. А тот факт, что Ельцин оказался сейчас в одной компании с Жириновским и Баркашовым, характеризует больше его, нежели их.
   ПРАВИТЕЛЬСТВО. Не лучше выглядят и все другие персоны из руководства России, которые не могут, даже если бы очень захотели, исчезнуть на время войны из поля зрения общества.
   В самый разгар событий премьер-министр, правда, нашел возможным отлучиться в Индию. Президент долечивается, премьер наносит визит, а война идет сама по себе. Так же, как  идет в России реформа, как делаются вообще все дела. Главное – начать, а чем закончат, какие последствия, чего это  будет стоить народу, - и сами не знают. Официального выступления Черномырдина  перед гражданами России тоже не было. В первые дни он, вероятно, так же, как Ельцин, ждал быстрого завершения. Потом нехотя дал интервью «Останкино», в котором не мог скрыть своего раздражения. Чем? Вероятно, самой необходимостью объясняться по вопросам не своей компетенции. Ведь его дело вроде бы экономика, а тут приходится отдуваться за чисто политические, притом военно-политические  решения и действия.
   Отход Ельцина в тень с началом чеченских событий автоматически выдвинул на первый план Черномырдина, а это значит, что ответственность его за все происшедшее неотделима от президентской. Он вообще и без этого делит с Ельциным всю вину за непрекращающийся кризис, за неудавшиеся реформы, за обнищание народа – за все. Теперь к этому добавилась еще самая тяжкая ответственность – за кровь собственного народа.
   Виктор Степанович никогда не сможет объяснить избирателям, почему он, будучи вторым человеком в государстве, ничего не смог предотвратить, ничему не помешал, никого не спас. Кстати, об экономике. Почему возглавляемое им правительство в условиях кризиса всего хозяйства и острейшего финансового дефицита согласилось убухать триллионы рублей на войну в Чечне, на следующее за этим восстановление всего, что сами же разрушили?
   Думаю, что после всего  этого ни один из членов нынешнего правительства уже не имеет шансов на победу в парламентских ли, президентских ли выборах. На каждом из них давно лежит своя доля вины и ответственности за плачевное состояние России. Шахраю не забудут участия в беловежском сговоре, Чубайсу – антинародной приватизации, Козыреву – американизации страны и внешней политики,  Грачеву и Ерину – пальбы в свой народ еще раньше, на московских улицах. И всем вместе – чеченской войны. Сегодня правительство поделено на тех, кто на передовой (силовые министры, вице-премьер Егоров), и тех, кто в тылу. В поведении некоторых «тыловых» чувствуется желание насколько можно дистанцироваться от воюющих членов кабинета. Чубайс, например, так и не высказал своего отношения к чеченскому кризису, угрюмо-молчаливо держится Сосковец, хотя на него и повесили экономическое обеспечение театра боевых действий. Наиболее активным пропагандистом и агитатором силового способа выступает главный миротворец в чужих конфликтах Козырев, демонстрируя тем самым логику двойного стандарта, так характерную для всей политики ельцинского периода.
   Выступая на днях в программе РТВ «Без ретуши», известный социолог, директор ВЦИОМ Юрий Левада предрек «конец многих политических карьер» как  один из результатов чеченской войны. Первыми пострадают, конечно, непосредственные исполнители – генералы, процесс этот, похоже, уже начался. Чем дольше будет тянуться чеченский кризис, тем все более высокопоставленные лица будут называться виновными, дойдет дело и до силовых министров, как ни любы они  президенту.
   Совсем еще недавно, когда журналисты «доставали» Грачева  в связи с убийством Дмитрия Холодова, президент высказался в его защиту в таких превосходных степенях, что удивил, должно быть самого Павла Сергеевича. Ельцин сказал тогда, что это «самый сильный министр обороны» чуть ли не из всех, кого мы знали. Незадолго до начала чеченской операции, и сам Грачев самоуверенно высказался в том смысле, что ему хватило бы  двух часов и двух батальонов ВДВ, чтобы взять Грозный.
   И вот представилась реальная возможность показать себя в деле, блеснуть профессиональным мастерством военачальника и тут оказалось, что мастерства-то подзанять бы! Воюем не умением, а числом, стягивая в Чечню все новые и новые армейские подразделения. Полководческие способности министра обороны оказались под большим вопросом. Явно хотел подкрепить свой изрядно пошатнувшийся авторитет, но, кажется, потерял его окончательно.
   Российские силовые структуры ведут войну, по сути дела, против одного человека – Дудаева. Так неужели нельзя было, коль на то пошло, провести одну из тех многократно описанных у нас «операций по изъятию» одного этого «врага» и не уничтожать за него целый город?
   Сегодня против Грачева (Ерин и особенно Степашин несколько в тени) настроены не только солдатские матери, уже лишившиеся своих сыновей или живущие в страшном ожидании похоронок, не только мирные жители Грозного, оставшиеся без жилищ, искалеченные, потерявшие родных, вынужденные бежать неизвестно куда. Зреет недовольство внутри самой армии, в обществе в целом. В первые дни Александр Лебедь, а недавно и Борис Громов выступили с осуждением военных действий в Чечне. А это – два наиболее авторитетных в сегодняшней российской армии генерала. И если Громова все-таки уволят за эту его позицию, Россия получит еще одного кандидата в президенты.
   ПАРЛАМЕНТ. Вот и обнаружилась почти полная беспомощность нового парламента России. Его согласия не потребовалось, чтобы ввести войска в Чечню. С ним президент не пожелал посоветоваться, когда события приняли трагический оборот. Он, парламент, оказался абсолютно бесправным, чтобы остановить кровопролитие, повлиять на исполнительную власть. Теперь стало наглядным, что выведение правительства, силовых структур и самого президента из-под контроля представительной власти опасно для страны, черевато не только экономическими, но также и военными авантюрами. Будь все исполнительные органы подконтрольны выборным, ни военные действия, ни даже само введение войск не было бы возможным.
   Иван Рыбкин, казалось бы, набравший уже политический вес, и которого до событий также прочили на пост президента, теперь на фоне чеченского кризиса как-то совершенно потерялся как самостоятельная политическая фигура. Зато Владимир Шумейко, как всегда, активен, дрейфуя между теми, кто за силовые методы, и теми, кто за мирные. С разницей в пару дней он то поддерживает решение о военной операции, то заявляет о необходимости отвести войска назад. При этом эффектные личные инициативы спикера верхней палаты не имеют никакого эффекта, оказываются пустым сотрясением воздуха. Быть может, потому, что он делает их для публики и прессы, но не настаивает на них там, где принимают решения. А Совет Федерации, где активность спикера была бы более уместной, так и не принял никаких кардинальных решений, способных повлиять на ситуацию.
   Вообще, в этом кризисе новый российский парламент, как мне кажется, уже потерпел поражение более существенное, чем многострадальный Верховный Совет октября 1993-го. ВС боролся, сопротивлялся. Федеральное собрание сдалось без боя. Встав перед выбором, предпринять ли попытку импичмента или сохранить самое себя, парламент предпочел последнее и с тем ушел на зимние каникулы. «Богатыри  не вы…»
   Правда, ряд депутатов, надо отдать им должное, предпринимал все это время личные попытки повлиять на ситуацию. С. Юшенков и Г. Явлинский, сумевшие  в первые дни  вывести часть пленных. Сергей Ковалев с группой депутатов, оставшиеся в осажденном Грозном. Р. Абдулатипов, вызвавшийся провести переговоры на уровне парламентов Чечни и России. Однако любая личная инициатива с подозрением воспринимается властями: первых вояжеров обвинили в предвыборных манипуляциях, призывы Ковалева игнорируются по сути, а сам он упрекается в том, что лезет не в свое дело, Абдулатипова вообще представили самозванцем и запретили вести локальные переговоры. А  ведь Рамазан Абдулатипов лучше других в нынешнем руководстве России знает Кавказ, это один из наиболее компетентных в межнациональных делах специалистов.
   Странно все это. В такой драматической ситуации, казалось бы, любая инициатива, любая помощь должна приветствоваться. Да просто спасибо людям надо сказать за то, что они головы суют под пули и пытаются помочь соотечественникам и спасти доброе имя России, - так нет, их же еще и подозревают черт знает в чем, и с ревностью оттирают от театра действий: это, дескать, «наша война», никому не позволим наживать на ней политический предвыборный капитал. Так это выглядит.
   С Гайдаром сложнее. В его искренность верится меньше. Мешает предыдущий опыт, особенно октября 1993 года, когда тот же Гайдар призывал москвичей на ночные улицы под пули снайперов, когда он не только не осудил, но  был активным сторонником расстрела парламента. А чем это лучше бомбежек Грозного? Тогда у Егора Тимуровича не было  и тени сомнения в правильности применения вооруженной силы. Теперь он резко и однозначно против. Почему? Может, грех чувствует за прошлогоднее, может, и в самом деле больше всего озабочен будущим – выборами президента, где он считается основным претендентом от демократов и должен заботиться о своем демократическом имидже.  Возможно, нынешние разногласия его с Козыревым именно на том и основаны, что сам он нацелен на президентские выборы и ориентируется уже на мнение избирателей, а Козыреву ничего  не остается, как до последнего держаться за этого президента,  даже если очевидно, что он не прав.
   Так чеченский кризис, на глазах становящийся общенациональным российским  кризисом, постепенно вовлекает в свою орбиту всех политиков без разбора рангов и званий, обнаруживает истинное лицо и истинные интересы каждого из них.
   Но почему молчит СОЛЖЕНИЦЫН?
   Простой человек может позволить себе молчать. Человек, который считается великим, заявляет себя «совестью нации» и т.п., на которого смотрят миллионы  глаз и от которого ждут мудрого слова, не имеет права молчать. Это отстраненное молчание перечеркивает всю его былую смелость в отношении былых властей.
   Он молчит, а нам остается гадать о его позиции. Несколько лет назад в своем знаменитом письме издалека «Как нам обустроить Россию?» Александр Исаевич в принципе высказался по национальному вопросу: все неславяне пусть отделяются. Исходя из этого, надо думать, что он не за то, чтобы силой удерживать Чечню в составе России, но – не забудем – совсем незадолго до событий Солженицын встречался в Ельциным. О чем они говорили, так и осталось тайной. Мы только и видели, что Борис Николаевич, как всегда, перед камерой улыбался, Александр  Исаевич был задумчив. Посвящал ли президент писателя в свои  ближайшие планы? Просвещал ли писатель нашего не слишком просвещенного  президента? Неизвестно. Но впечатление такое, будто дал  Солженицын Ельцину обет молчания  - не упоминать его, не трогать, не осуждать. А что? Может быть. Но есть ситуации чрезвычайные. И больше, чем чрезвычайные. Люди гибнут, безвинные мирные жители, соотечественники. Гибнут в абсурдной войне, где нет «наших» и «врагов», где обе воюющие стороны – наши. И «великий писатель земли русской», признанный во всем мире гуманист, молчит?
   Горькое разочарование. Неоправданные надежды. Уж  лучше бы он сидел в Вермонте.
   ОППОЗИЦИЯ. Чеченский кризис изменил расклад политических сил в стране, в считанные дни произошла их перегруппировка, причем впервые не по идейному признаку, а по вопросу о способах и средствах реализации одной и той же идеи (единство и целостность России). Демократы оказались в этом вопросе в одном стане с коммунистами, что опять-таки в большей степени характеризует коммунистов, нежели демократов. ЛДПР и некоторые  национал – патриотические организации на этот раз – в лагере президента. Качественный и количественный состав оппозиции, таким образом, изменился, хотя, возможно, лишь на время.            
   Надо отметить, что «новые оппозиционеры» (Гайдар и др.) с первых дней проявили  себя более активно, что называется, перехватили инициативу у «старой» оппозиции. В то время как ситуация требует сплоченного противодействия общества, его не получается, так как каждый из лидеров действует сам по себе: Зюганов больше через Думу, Анпилов, как всегда, через уличные митинги, других лидеров просто не видно и не слышно, а отдельные из них – Бабурин, Невзоров – вообще поддержали силовую акцию. Впечатление такое, что левопатриотическая оппозиция не была готова к чеченскому кризису, заранее не выработала единой линии поведения на случай гражданской войны, хотя больше всех о ней  предупреждала, и вот теперь действует по принципу кто в лес, а кто по дрова.
   В стороне оказался Руцкой. Никак не проявил своего отношения Скоков (хотя бы в качестве бывшего секретаря Совета безопасности, роль которого так резко возросла в связи с Чечней), а между тем тот и другой по-прежнему рассматриваются общественным мнением как вероятные претенденты на президентский пост, и, значит, позиция их небезразлична обществу.  
   Вообще, надо признать, что адекватной случившемуся ответной реакции общества опять, как и в предыдущих ситуациях, не последовало. Еще недавно можно было подумать, что, начнись в стране гражданская война, народ этого не потерпит, поднимется. Но  вот она началась и идет, а народ, как всегда, молчит, хотя опросы последних дней и показывают, что большинство не одобряет действий властей в Чечне.
   Впервые единым оппозиционным фронтом выступили в этой ситуации средства массовой информации, с чем режим до сих пор не сталкивался. На этот раз, когда все заодно, властям не осталось ничего, как вводить скрытую цензуру. На обоих каналах гостелевидения, особенно на первом, это уже сделано, они перешли на режим сугубо официальных сообщений (вовремя останкинским новостям вернули старое название – программа «Время»). В этой связи очень хочется взглянуть в глаза еще одной персоне российской политики – А. Н. Яковлеву, о котором можно писать уже как о политическом долгожителе, лично стоявшем у колыбели гласности и лично участвовавшем в забивании последнего гвоздя в крышку ее гроба. При этом в обоих  случаях занимал высокие государственные посты.
   Теперь стало совершенно ясно, что гласность – вещь обоюдная, мало одного только стремления СМИ говорить правду, надо еще, чтобы ее хотела сказать власть. Сегодня этого нет, а ложь на государственном уровне стала неотъемлемой частью политики в чеченском вопросе. Итак, можно констатировать, что за несколько дней войны мы утратили то, за что боролись десять последних лет.
   Поведение основных фигур российской политики в чеченском кризисе, в общем, адекватно тому представлению о них, какое уже сложилось в обществе. Ни один из известных деятелей не удивил смелым, неординарным поступком. Ни один из членов воюющего правительства не подал в отставку в знак протеста, как это сделал в сентябре прошлого года министр Глазьев, не согласившись с указом № 1400. Поведение Гайдара или Б. Федорова, или Жириновского только на первый взгляд могло показаться неожиданным, а на самом деле вполне соответствует истинным устремлениям, интересам и целям этих личностей. Люди, которые нас удивили, до сих пор не были известны, это новые фигуры на нашей политической  сцене, выведенные сюда именно чеченскими событиями. Это генерал Иван Бабичев, отказавшийся стрелять в соотечественников и попытавшийся лично,  методом народной дипломатии, установить контакт с населением. Это заместитель  главкома сухопутных войск Эдуард Воробьев, подавший рапорт об отставке в ответ на предложение возглавить военную операцию в Чечне. Наверное, впервые за всю историю русская армия находится в ситуации такой войны, где в принципе нет места подвигу на поле боя; войны, в которой не может быть героев, самым героическим поступком в этой ситуации оказывается неподчинение приказу, отказ участвовать в войне против своего народа думаю, что таких поступков больше, чем мы знаем.
   ДУДАЕВ. Напоследок еще об одном действующем лице чеченской  трагедии, пожалуй, главном. Об этом человеке говорят и пишут у нас исключительно как о противнике, заклятом враге, как будто не известно, откуда  взявшемся, захватившем кусок российской территории и творящем на ней свои злодеяния. Никогда еще, начиная с 1991 года, не создавался у нас такой свирепый, жестокий образ врага.
   Между тем Джохар Дудаев – не немецко-фашистский захватчик, не упал к нам с неба. Это уроженец Чечни, житель России, гражданин СССР, генерал Советской Армии. Как  лидера «незаконного режима» его породила наша действительность, эпоха развала империи, парада суверенитетов и возрождения национального самосознания малых, в прошлом репрессированных народов. Дудаева  породили Горбачев, перестройка, ГКЧП, Ельцин, отказ от коммунистической  идеологии, ликвидации СССР, реформы, войны в Закавказье, развал Советской Армии, возрождение религиозных культов, капиталистический рынок, криминализация общества. Дудаев – порождение нашего времени.
   Я дописываю эту статью во вторник 27 декабря. Только что по всем программам радио и ТВ выступил, наконец, президент Ельцин. Он построил свое выступление на разоблачении режима Дудаева, и , наверное, во всем, что он об этом режиме сказал, есть большая доля правды. Но если в тексте, прочитанном российским президентом, слово Чечня заменить на слово Россия, правды меньше не станет. А Дудаев – лишь маленькая, может быть, не очень удачная, но копия Ельцина. Россия смотрит на Чечню, как в маленькое зеркальце, и, увидев отражение и  ужаснувшись ему, в гневе его разбивает и топчет осколки.
   Театр абсурда...

29 декабря 1994 г.